Россия — удивительная страна, где представления о собственной жизни зачастую разительно отличаются от реальности. Это неудивительно, если учесть, что ценности и базовые представления о мире формируются до 25 лет и остаются на всю жизнь, а за последнее столетие ни одно поколение в нашей стране не могло похвастаться тем, что хотя бы молодость и зрелость пришлись на одну эпоху. В итоге получается, что люди вынуждены жить не в той реальности, в которой они сформировались и которую могут воспринять.
После революции и военной разрухи целые поколения привыкли к дефициту площадей. Мы вспоминаем Булгакова с его квартирным вопросом, который испортил москвичей, но наряду с жильем не хватало и торговых помещений, и административных. Конторы-муравейники, очереди в магазинах, лотки и коммуналки — привычные приметы эпохи, сформировавшей большую часть сегодняшних горожан. Советский дефицит был вызван не только ошибками планирования, но и тем, что торговая инфраструктура физически не могла пропустить необходимый объем и ассортимент потребительских товаров.
С середины нулевых ситуация с недвижимостью изменилась радикально. За полтора десятилетия построено больше административных и торговых площадей, чем за все годы советской власти. Еще в начале нулевых мало кто знал, что такое торговый центр или многофункциональный комплекс, под офисами подразумевались помещения в детских садах или переоборудованные квартиры, жилье было только панельным, блочным или кирпичным. Сегодня современные здания в столицах России с точки зрения качества не сильно отличаются от аналогов в Западной Европе, люди привыкли к торговым центрам и современным форматам, а при выборе жилья все больше внимания обращают на среду и инфраструктуру.
Недвижимость в России всегда была чем-то большим, нежели простые «бетонометры». Для начинающего бизнеса в девяностые снять офис было сродни обряду инициации. Тогда предпринимателя, работающего из дома, не стали бы воспринимать всерьез. Офис означал принадлежность к избранному кругу в противовес тем неудачникам, кто еще работал в «конторах» — многочисленных НИИ и ведомствах, а вместо модного слова «фрилансер» использовалось презрительное «надомник».
Отдельная квартира в Москве была не просто жилплощадью, а признаком социального статуса. Именно поэтому москвичи охотно меняли комнаты в коммуналках в центре на отдельные квартиры в спальных районах, где не было никакой инфраструктуры, а дети в школах учились в две смены. Отдельную кухню и балкон люди ценили гораздо выше, чем городскую культуру и инфраструктуру.
Может быть, именно поэтому городская культура так и не сформировалась в спальных районах. Железная дверь и домофон в подъезде оказались гораздо более востребованными, чем общественные пространства и парки. Важно и то, что для советского человека товарные запасы были существенной частью жизни. Это и запасы продуктов, и обширные библиотеки, и запасы стройматериалов. Дом превратился в крепость.
Сегодня мы в очередной раз переживаем общественную трансформацию, составным элементом которой становится повышение доступности жилья. Ипотека, малометражные квартиры и присоединенные к Москве территории — эти три фактора делают квартиру в столице доступной не только для среднего класса.
С точки зрения транспортной доступности новые территории ничем не уступают спальным районам восьмидесятых, однако сегодня контраст в доступе к городской культуре разителен. Если средний советский москвич имел шанс попасть на модный спектакль в среднем один раз за 15 лет, то сегодня практически каждый «белый воротничок» как минимум раз в неделю посещает культурно-развлекательное мероприятие, а городской фольклор даже породил термин «очередь на Серова». Общественное питание тоже перестало быть эксклюзивным развлечением и превратилось в повседневность для городского класса. Но все это благолепие сосредоточено в центре города, и разница между насыщенностью пространства в центре и на периферии усугубляется.
Поколение миллениума, скорее всего, не захочет использовать окно возможности, связанное с доступным жильем. Во-первых, облачные технологии, приложения и онлайн-ресурсы избавляют от необходимости иметь хоть какие-нибудь запасы дома. В планшет сегодня умещается все, что нужно, хоть пять стеллажей книг, бережно накопленных предками. Компактные беспроводные колонки заменили громоздкие стереосистемы. Благодаря широким социальным связям возрастает межличностное доверие — и семья перестает быть единственным оплотом безопасности во враждебном мире. Социальные сети и порталы знакомств уже сегодня меняют представление о гендерном партнерстве.
Собственное развитие является чуть ли не главным приоритетом для молодежи. Развитие требует инвестиций, однако ипотека ставит крест на таких инвестициях, а из-за увеличения продолжительности жизни предыдущих поколений унаследованное жилье будет менее распространено.
Скорее всего, форматы недвижимости ждет изменение. Вместо многофункциональных комплексов возникнут гибридные пространства, которые можно будет трансформировать из жилых в общественные или деловые, совмещая в рамках одного объекта различные функции. С расширением практики удаленной работы вырастет потребность не в отдельных кабинетах в квартире, а в специализированных рабочих пространствах, которые можно бронировать и использовать в случае необходимости.
В России глобальные тренды будут комбинироваться с локальными. Экономика совместного потребления, пришедшая к нам вместе с технологическими новинками и современной городской культурой, пересекаясь со стремлением к патернализму, может породить интересный феномен «организованного совместного потребления» — совместного потребления, которое регулируется не частными договоренностями, а государственными или корпоративными институциями.
На практике это может означать возрождение на новом витке общежитий и появление «коммун 2.0». Уже сегодня продвинутая молодежь проявляет интерес к советскому функционализму, видя в нем рациональное решение проблем. Роль центра культурной жизни, которую играли кухни в СССР, теперь отведена более приспособленным под это креативным пространствам и кафе, а квартира становится лишь местом для сна и уединения.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции
Источник статьи
